Неточные совпадения
В числе его странностей был интерес к
литературе контрреволюционной, он знал
множество различных брошюр, романов и почему-то настойчиво просвещал патрона...
Он знал все, о чем говорят в «кулуарах» Государственной думы, внутри фракций, в министерствах, в редакциях газет, знал
множество анекдотических глупостей о жизни царской семьи, он находил время читать текущую политическую
литературу и, наскакивая на Самгина, спрашивал...
И вот, в результате — республика без республиканцев, с сытыми буржуа во главе, в тылу и во флангах; с скульптурно обнаженными женщинами, с порнографическою
литературой, с изобилием провизии и bijoux и с бесчисленным
множеством cabinets particuliers, в которых денно и нощно слагаются гимны адюльтеру. Конечно, все это было заведено еще при бандите, но для чего понадобилось и держится доднесь? Держится упорно, несмотря на одну великую, две средних и одну малую революции.
Венсан был влюблен в младшую дочку, в Марию Самуиловну, странное семнадцатилетнее существо, капризное, своевольное, затейливое и обольстительное. Она свободно владела пятью языками и каждую неделю меняла свои уменьшительные имена: Маня, Машенька, Мура, Муся, Маруся, Мэри и Мари. Она была гибка и быстра в движениях, как ящерица, часто страдала головной болью. Понимала многое в
литературе, музыке, театре, живописи и зодчестве и во время заграничных путешествий перезнакомилась со
множеством настоящих мэтров.
В
литературах всех народов мы находим
множество писателей, совершенно преданных искусственным интересам и нимало не заботящихся о нормальных требованиях человеческой природы.
— Как же нельзя, если мы и в
литературе и в жизни встречаем
множество примеров такой любви?
Из многих случаев этого угождения господствующему образу мыслей укажем на один: многие требуют, чтобы в сатирических произведениях были лица, «на которых могло бы с любовью отдохнуть сердце читателя», — требование очень естественное; но действительность очень часто не удовлетворяет ему, представляя
множество событий, в которых нет «и одного отрадного лица; искусство почти всегда угождает ему; и не знаем, найдется ли, например, в русской
литературе, кроме Гоголя, писатель, который бы «в подчинялся этому требованию; и у самого Гоголя за недостаток «отрадных» лиц вознаграждают «высоколирические» отступления.
Воспитанник кадетского корпуса, товарищ и приятель Озерова, он был такой же горячий любитель французского языка и французской
литературы, как Озеров, знал хорошо этот язык, помнил
множество стихов и прозы лучших французских писателей и любил читать их наизусть.
Мы сначала хотели посмешить читателей подбором
множества забавных анекдотов, совершившихся в прошлом году в
литературе.
Нам могут указать на
множество причин, которые ставят
литературу в необходимость сдерживать свои благие порывы; могут прибавить, что причины эти заключаются не во внутренней сущности литературной деятельности и не в случайностях литературных дарований и стремлений, а в обстоятельствах чисто внешних, зависящих от несовершенств самого общества нашего…
То же старание представлять все не в простом, естественном виде господствовало тогда, по подражанию французам, и во всей нашей
литературе; и те же сентиментальные, приторные чувства находим мы во
множестве песен, которые сочинялись тогда по образцу народных и имели большой успех.
Но он же в последний год своей жизни очень энергически восстал против г. Лобанова, когда сей академик произнес в Академии речь «о нелепости и безнравии» современной
литературы и говорил, что, «по
множеству сочиненных ныне безнравственных книг цензура должна проникать все ухищрения пишущих», и что Академия должна ей помогать в этом, «яко сословие, учрежденное для наблюдения нравственности, целомудрия и чистоты языка», то есть для того, чтобы «неослабно обнаруживать, поражать и разрушать зло» на поприще словесности.
Если бы за все пять лет забыть о том, что там, к востоку, есть обширная родиной что в ее центрах и даже в провинции началась работа общественного роста, что оживились
литература и пресса, что
множество новых идей, упований, протестов подталкивало поступательное движение России в ожидании великих реформ, забыть и не знать ничего, кроме своих немецких книг, лекций, кабинетов, клиник, то вы не услыхали бы с кафедры ни единого звука, говорившего о связи «Ливонских Афин» с общим отечеством Обособленность, исключительное тяготение к тому, что делается на немецком Западе и в Прибалтийском крае, вот какая нота слышалась всегда и везде.